Отель - Страница 133

133

Во всяком случае, в отеле его ничто не задерживало. Так ли? Внезапно Питер вспомнил об обещании, которое дал Марше Прейскотт сегодня днем, когда так бесцеремонно оставил ее одну на кладбище. Тогда он сказал, что позвонит ей позднее, но совсем об этом забыл. Ведь прошло всего несколько часов с того момента, как разрядился нависший над отелем кризис. Питеру показалось, что миновало несколько дней, и бурные события отодвинули мысли о Марше на задний план. Тем не менее, невзирая на поздний час, он решил все же позвонить девушке.

Питер снова зашел в кабинет бухгалтера по кредитным операциям в цокольном этаже и набрал номер Прейскоттов. Марша ответила после первого же гудка.

— Питер, наконец-то! — воскликнула она. — А я все время сидела у телефона. Ждала, ждала, потом не выдержала, сама дважды звонила и просила, чтобы тебе передали.

Питер вспомнил о груде неразобранной почты и записок у себя на столе и устыдился.

— Я действительно виноват, но, к сожалению, не могу объяснить причину — пока еще не могу. Скажу лишь, что у нас сегодня всего хватало.

— Расскажешь мне завтра.

— Марша, боюсь, что завтра у меня будет очень напряженный день…

— Жду к завтраку, — заявила Марша. — Если предстоит действительно трудный день, тут требуется настоящий новоорлеанский завтрак. Ведь домашние завтраки — дело особенное. Ты когда-нибудь ел такой?

— Я обычно обхожусь без завтрака.

— Только не завтра. А уж Анна готовит их вообще бесподобно. Наверняка вкуснее, чем в вашем старом отеле.

Устоять перед пылкостью Марши и ее обаянием было просто невозможно.

Да к тому же он ведь сбежал от нее сегодня.

— Но ведь завтрак-то у меня должен быть ранний.

— Приезжайте в любое время.

В конце концов они условились на 7:30 утра.

А через несколько минут Питер уже сидел в такси и ехал к дому Кристины в Джентильи.

Питер позвонил у подъезда. Когда он поднялся, Кристина ждала его на пороге своей квартиры.

— Ни слова, — предупредила она, — пока не выпьем по второму стаканчику. Иначе я не в состоянии все это переварить.

— Тогда поторопитесь, — посоветовал ей Питер. — Вы еще не знаете и половины того, что произошло.

Она приготовила «дайкири» и сейчас достала стаканы с напитком из холодильника. На тарелке лежала гора сандвичей с ветчиной и курицей. По всей квартире пахло свежемолотым кофе.

Питер неожиданно вспомнил, что он, несмотря на путешествие по кухням отеля, с самого ленча ничего не ел.

— Я так и думала, — сказала Кристина, когда он сообщил ей об этом. — Налетайте!

Он подчинился ее приказу и, поглощая сандвичи, наблюдал, как ловко Кристина двигается по маленькой кухоньке. Питеру было удивительно хорошо здесь, словно он сидел в крепости, защищенной от всего, что происходило за стенами этого дома. Он подумал: «Должно быть, я не безразличен Кристине, раз она так обо мне заботится». А главное — они понимали друг друга, и даже молчание — как сейчас — объединяло их.

Питер отодвинул стакан с «дайкири» и протянул руку к чашке, которую Кристина только что наполнила кофе.

— Итак, — проговорил он, — с чего же мы начнем?

Они проговорили почти два часа, и ощущение близости между ними все возрастало. А под конец оба пришли к единому мнению, что им предстоит интереснейший день.

— Сегодня я ни за что не усну, — сказала Кристина. — Даже если бы захотела, не смогла бы. Уж я-то себя знаю.

— И я спать не буду, — сказал Питер. — Но по другой причине.

Его уже не терзали больше сомнения — хотелось лишь, чтобы эти минуты длились вечно. Питер обнял Кристину и поцеловал ее.

И когда, чуть позже, они стали близки, иначе, казалось, и быть не могло.

ПЯТНИЦА

То, что герцог и герцогиня Кройдонские катили связанного по рукам и ногам Огилви к краю крыши «Сент-Грегори», а стоявшая внизу толпа напряженно ждала, когда же он свалится, — это казалось вполне объяснимым.

А вот то, что всего в нескольких метрах от них Кэртис О'Киф и Уоррен Трент яростно дрались окровавленными рапирами, — это было удивительно и гадко.

Почему же, дивился Питер, не вмешается капитан Йоллес, стоявший поблизости, рядом с выходом на лестницу? Тут он заметил, что полицейский в эту минуту был всецело поглощен наблюдением за гнездом какой-то гигантской птицы, где как раз в эту минуту раскололось единственное яйцо. Секунда — и из него появился воробей-переросток с веселым личиком Альберта Уэллса. Но тут внимание Питера отвлекло то, что происходило на скате крыши, где вместе с Огилви отчаянно барахталась Кристина, а Марша Прейскотт помогала Кройдонам подталкивать этот живой комок все ближе и ближе к зияющей пропасти. Толпа внизу продолжала глазеть, а капитан Йоллес, позевывая, стоял у дверного косяка.

И Питер вдруг понял, что, если он хочет спасти Кристину, надо действовать. Но когда он попытался сдвинуться с места, обнаружилось, что ноги его словно приклеились к полу и отказываются повиноваться рвущемуся вперед телу. Питер хотел закричать, но горло словно железным кольцом сдавило. Глаза его с немым отчаянием смотрели на Кристину.

И вдруг все, кто был на крыше, — Кройдоны, Марша, О'Киф и Уоррен Трент замерли и стали прислушиваться. Даже воробей с лицом Альберта Уэллса нахохлился. Теперь уже и Огилви, Йоллес и Кристина тоже слушали. Но что?

Внезапно в голове Питера начался такой звон, словно все телефоны на земле зазвонили одновременно. Звук приближался, нарастал, заглушая все вокруг. Питер зажал уши руками, но какофония телефонных трелей все нарастала. Тогда он крепко зажмурился — и открыл глаза.

133